Jazz — оркестр

Если верно утверждение, что каждое столетие оставляет в истории искусства нечто своё, только ему одному свойственное, то, безусловно, справедливым будет допущение, что jazz есть создание XX века и в полном смысле слова является его детищем. Оркестр джаза породил уже большую литературу, посвящённую его возникновению, развитию и его исполнителям, создал целую армию искренних и восторженных поклонников и возбудил стольже враждебное к себе отношение, какое обычно возникает вокруг всего нового и неожиданного.

Но вместе с тем ни один род музыки не вызвал такого количества кривотолков, как jazz. И это понятно. С самых первых лет своего возникновения противоречивость музыки jazz, или лучше — двойственность содержания этой музыки, стала более чем очевидной. Если согласиться, что в основу музыки джаза легли негритянские народные и религиозные напевы в самом широком смысле этого определения, то несомненным станет и разделение музыки jazz'а на два более или менее обособленных течения, взаимно исключающих друг друга.

Одно направление «эстрадного jazz'а», получившее в дальнейшем общее наименование «коммерческого» джаза, устремилось в пропасть городских трущоб и ночных притонов, где быстро свило себе гнездо и стало, так сказать, «предметом вожделения» подонков человеческого общества — пресыщенных жизнью, духовно опустошённых и потерявших место, веру и смысл в жизни. Эти «упадочнические настроения» определённой прослойки населения — сначала в Соединённых Штатах Америки, а затем и в Европе — оказались не только явно живучими, но и чрезвычайно опасными. Внешняя звуковая занимательность и известная доступность «эстрадно-коммерческого» джаза быстро покорила сердца своих наименее взыскательных и «нищих духом» слушателей и, подобно всеразъедающей плесени, проникла в среду шаткой, отсталой и «трагически-настроенной» молодёжи. Именно здесь и скрылся «корень зла» этой, наиболее уродливой, разновидности jazz'а. Все здоровые элементы народной негритянской музыки стали быстро истлевать, и богатейшая негритянская мелодика стала катастрофически отступать на третий план, предоставив место истерическим по своей направленности звуковым сочетаниям и настойчивому, монотонно-одуряющему и доводящему до полного психического исступления и прострации ритму. Таким образом, этот вид джаза утратил всё лучшее, что в нём было на заре его возникновения. В нём не стало «ни одной запоминающейся мелодии», а его лишённая всякого художественно-эстетического смысла звуко-ритмическая структура явилась основой для возникновения самого уродливого и ужасающего порождения «коммерческого джаза» — «rock'n roll'a», который доводит своих правоверных поклонников до психо-патологического, истерического и, несомненно, эротического восторга, а нередко и до кровавых потасовок и побоищ «с нанесением материального ущерба» содержателям ночных дансингов и увеселительных притонов. Разумеется, не об этой «разновидности» джаза должно здесь говорить. Трезвые умы Запада давно уже возвысили свой голос против такого извращения старого, классического jazz'а и готовы «предать анафеме» эту «накипь современности» в целом. В советской действительности нет места «коммерческому» джазу во всех хитроумным способом завуалированных его разновидностях. Единичные же случаи его проникновения в среду наименее устойчивой «стиляжно-настроенной» молодёжи должны разумно и действенно пресекаться. Особенно плодотворным в борьбе с «коммерческим джазом» явится противопоставление ему увлекательных, остроумных и красиво звучащих сочинений «лёгкого жанра», созданных деятелями эстрады. Но более подробно об этом речь ещё впереди.

Второе направление музыки jazz'а получило название «импровизационного джаза» и, в сущности, является той художественной его разновидностью, которая дала здоровые ростки. Именно этот «свободный» jazz проник уже в музыку многих больших композиторов, в какой-то мере обогатил их музыкальный язык и, как музыкально-художественное явление, имеет право на существование, дальнейшее развитие и признание. Здесь не место углубляться в подробности этого сложного вопроса, — пусть исследованием «импровизационного jazz'а» занимаются те, кто всецело посвятил себя изучению этого рода современного искусства,— но, тем не менее, полезно напомнить, что «импровизационный джаз» настойчиво проявляет желание решительно отмежеваться от «коммерческого джаза» и сблизиться с так называемым «большим искусством», или «серьёзной музыкой». В этих «опасных связях» следует усматривать и некое здоровое начало, заключающееся в необходимости опираться на народные истоки—не только на негритянский фольклор, но и на песенный материал Мексики, Кубы и народов Южной Америки. Кроме того, этот вид jazz'а в своём стремлении использовать классическое наследие привёл к возникновению наиболее развитой и совершенной разновидности — «симфонизированному джазу», которому, по мнению знатоков, предстоит «доказать», что именно он может с выдающимся успехом исполнять наиболее известные произведения афро-американских композиторов и создать — по мнению Маршалла Стэрнса — «совершенно новые в истории крупных jazz-оркестров звучания».

Будет ли это так или нет — вопрос времени и, очевидно, будущего, но «отмахнуться» от лучших образцов sympho-jazz’а не представляется возможным по ряду причин. Во-первых, — все известные по механической записи и фильмам выступления «симфонизированного джаза» поражают богатством и свежестью мелодического, гармонического и ритмического склада и, что особенно примечательно, — необычайной красотой инструментально-оркестрового звучания. Во-вторых, — значительная часть музыкально-одарённой молодёжи — вольно или невольно — оказывается так или иначе восприимчивой именно к этой разновидности «импровизационного джаза» и более или менее удачно ему подражает. Наконец, в-третьих,— надо со всей откровенностью сказать о том, что многие малоодарённые «современные» композиторы, пишущие «музыку будущего», — в подавляющем большинстве лишённую содержания и всякой художественно-эстетической красоты — совершают роковую ошибку. Такая «музыка», прежде всего, не есть «современная музыка» в хорошем значении этого слова, ибо, будучи выхолощенной и пустой, она способна только оттолкнуть от себя народные массы и в буквальном смысле растлить их музыкально-художественное самосознание. По сравнению с этой «музыкой будущего» «симфонизированный джаз» или высокохудожественная музыка «лёгкого жанра» являются куда более современными.

Время медленно, но верно делает своё дело и вводит в «круг интересов» молодого поколения именно эти лучшие образцы художественного jazz’а и эстрады. Справедливость такого умозаключения становится более чем очевидной, если обратиться к музыке «советского джаза», правильно и своевременно переименованной сейчас в музыку «эстрадных оркестров» и «эстрадных ансамблей». Впрочем, о существе данного вопроса — в своё время.