Jazz и в Европе и СССР

Несомненно, jazz имеет много общих черт с европейской музыкой. Его шестнадцатитактная мелодическая структура, его основные принципы гармонизации, многие из типичных черт его мелодики и некоторые из его более изощрённых украшений заимствованы из разных видов европейской народной и концертной музыки, но его собственные красочные, характерные черты, его единственная в своём роде ритмическая структура, его «унылые» — «blues»—интонации, его своеобразная хроматическая гармония,— всё это делает его музыкальный язык самостоятельным и оригинальным.

Что касается привлекательности jazz'а, то теперь нет надобности пропагандировать его и извиняться за это искусство, которое уже покорило сердца любителей таких песенок на всех пяти континентах. Конечно, jazz не является одной из высших — эпико-монументальных форм музыкального искусства, но в пределах своих ограниченных возможностей он служит искренней и необыкновенно приятной формой музыкального выражения».

Теперь несколько слов о jazz'e в Советском Союзе. По всей вероятности пластинки с записью различных оркестров джаза проникли в Советский Союз несколько раньше того дня, когда во второй половине 1926 года Москву посетил подлинный негритянский jazz-оркестр. В то время это было ново и даже увлекательно в части, касающейся остроты звучаний столь необычного оркестрового состава и его использования в новых гармонических и ритмических построениях. Но справедливость, тем не менее, требует сказать, что самый джаз, как новый «музыкальный жанр», в Советском Союзе не оказал сколько-нибудь глубокого влияния на вкусы современников. Несомненным положением является полная художественная противоречивость между самым существом jazz'а и всеми более или менее удачными попытками подражать ему. Это, казалосьбы, «странное явление» становится вполне закономерным, если вспомнить, что русская народная песня, не раз служившая и продолжающая ещё часто служить музыкальной основой для сочинений «эстрадного жанра», полностью лишена тех ритмически острых образований, которыми так богата народная музыка негров и некоторых других народов Ближнего и Дальнего Востока. Таким образом, задача привить «интонации афро-американского джаза» русской эстрадной музыке на первых порах оказалась не только в меру нелепой, но и крайне неудачной. В двадцатых годах текущего столетия влияния зарубежного jazz'а, прежде всего, отразились в целом ряде тогдашних произведений «лёгкого жанра», поражавших своим убожеством и пошленькой дешёвкой. Временный успех этой «музыки» ограничился чрезвычайно узким кругом нетребовательных любителей «фокстрота», «танго» и тому подобных модных танцев, а самый «жанр» быстро скатился в трясину низкопробных «дансингов», существовавших одно время в изобилии, и полностью изжил себя. Это время можно смело считать «чёрной страницей» в истории развития советской эстрадной музыки и, откровенно говоря, вспоминать о ней уже смешно, да и не следует. Но нельзя пройти мимо того, что чуткий слушатель быстро отмежевался от худших образцов «советского джаза» и вполне заслуженно обрёк их на бесславную погибель. Из невероятного количества возникавших тогда jazz-оркестров выживали только те ансамбли, в которых стремление быть развлекательными, острыми и остроумными в самом широком и хорошем смысле этого понятия становилось, так сказать, «руководящей идеей».

Именно здесь нет, конечно, необходимости углубляться в исторические подробности, — решение этого вопроса не входит в задачи настоящего повествования и не его дело заниматься теми или иными выводами. Но, чтобы вполне исчерпать этот вопрос по «уровню того времени» — двадцатых и начала тридцатых годов, — необходимо указать, что советский джаз вырос на строго отличной тематической основе, отнюдь не преследующей «узко-развлекательных целей» в роде тех, которым jazz служит в Западной Европе и, особенно, в Америке. Создатели лучших образцов советского джаза руководствовались девизом «Нам песня строить и жить помогает», хорошо выраженным в одном из первых произведений советской джазовой музыки, нашедших признание у широчайшей советской аудитории. И действительно, в основу развития музыки для джаза в Советском Союзе легла массовая песня, получившая возможность быть разработанной в новых гармонических, ритмических и оркестрово-звуковых отношениях. Позднее, музыка «советского джаза» вышла на свой вполне независимый путь, и композиторы начали создавать такие сочинения, которые оказались уже задуманными непосредственно в «звуковой манере джаза». В этом смысле авторы достигли тех вершин, при которых сейчас нет уже возможности умалчивать о «советском джазе», как о своеобразном, самостоятельном музыкальном явлении. И в заключение остаётся ещё указать на одну сторону советского джаза. Здесь имеется в виду «развлекательный», или «шуточный» jazz, который возник и расцвёл в недрах самодеятельного искусства профессиональных союзов, воинских частей и некоторых высших учебных заведений. Правда, далеко не всем подобным объединениям удалось выйти на широкую дорогу, но достаточно напомнить такие ансамбли, как «Джаз Поваров» или «Джаз Железнодорожников», чтобы согласиться, что в подобном направлении нет и не могло быть, ничего, что в какой бы то ни было степени напоминает музыку jazz'а, звучащего с зарубежных пластинок. Эта разновидность джаза дышит подлинным весельем, здоровьем и неподдельным остроумием, столь важным и необходимым во всяком оркестре, отважившемся применить средства jazz'а, как такового.