Арфа

Один известный французский учёный, родившийся в Страсбурге и проведший всю свою зрелую жизнь в Париже, Жан-Жорж Кастнэр высказал однажды весьма дельную мысль. Он сказал, что «из всех струнных инструментов, которыми владело и владеет ещё по сей день человечество, нет ни одного, внешний вид которого был бы известен лучше, а история возникновения — хуже, чем арфа».

Если немного развить это положение, то вполне справедливым будет признать, что ни для одного инструмента современного оркестра композиторы не пишут столь же «дурно», сколь и «охотно», как для арфы. Это проистекает, прежде всего, от того, что среди музыкантов утвердилось мнение, что для арфы можно и даже должно писать только, как для фортепиано. Это — величайшее заблуждение, хотя известная доля «совпадений» всё же имеет место. Тем не менее, в оркестровом применении арфы именно такие совпадения занимают самое ничтожное место, и как «инструмент украшающий» арфа требует уже значительно более развитой оркестровой партии. Но композиторы часто не отдают себе отчёта в действительных возможностях арфы в оркестре и именно по этой причине ни одна оркестровая партия не подвергается столь значительным переделкам, как партия арфы. И если арфист не только хороший исполнитель, но и музыкант, достаточно осведомленный в возможностях своего инструмента, то он отнесётся к авторской рукописи с должным вниманием, вкусом и уважением. Если же, напротив, он только «арфист», умеющий более или менее сносно перебирать пальцами по струнам, то замысел автора может сильно пострадать от вмешательства подобного исполнителя. И этот замысел обычно страдает тем больше, чем меньше знает об этом инструменте сам композитор и чем небрежнее отнесётся к своим обязанностям арфист. А исполнитель, подчас действительно удручённый написанной автором бессмыслицей, будет тем более прав, чем меньше у него будет уверенности в успехе. В самом деле, ведь не всякое изложение может быть легко и хорошо исправлено, тем более, что при любом воздействии извне основным руководством должно служить лишь стремление заставить инструмент зазвучать наилучшим образом. Этого-то, при подобных обстоятельствах, не всегда удаётся достичь.

Однако справедливо задать вопрос — откуда возникло самое слово арфа и какова история развития этого замечательного участника современного симфонического оркестра? Предположений было очень много. Само слово «арфа», несомненно, новейшего происхождения. Древние евреи словом arbaim обозначали количество струн. Значит оно—сорок. Латиняне во время Второй Пунической войны истребили народ, который называли словом arpi. В немецком языке есть два слова — устаревшее haren—«звать» и современное horchen — «слушать», и было племя германского происхождения, которое называлось harff или herp. По этому вполне случайному звуковому совпадению некоторые учёные,— вероятно, достаточно к томуже произвольно,— сближали слово «арфа» с наименованиями именно этих исчезнувших уже племён. Наконец, иные полагают, что это слово имело чисто-звукоподражательное значение и возникло под влиянием звучания струн арфы, захватываемых пальцами и отпущенных сразу. Но вероятнее всего сло-во «арфа» проистекает от созвучного греческого apTraCeiv —«арпадзэинчто значит «хватать с силой», «крепко захватывать». Это последнее определение как нельзя лучше объясняет самую сущность игры на арфе, где действительно струны захватываются с силой, чтобы породить надлежащий звук.

Теперь только несколько слов из древнейшей истории арфы. День, когда возникла арфа, уходит в далёкое прошлое.